Сухогаевские помещики

Владельцы поместий в Сухих Гаях на протяжении XVIII-XX веков
Титов
Имение в Сухих Гаях с земельной площадью 3,5 тыс. десятин первоначально принадлежало распорядителю работ – прорабу Ивану Степановичу Титову. Сохранился документ, в котором ему в апреле 1701 года о строительстве судов в Воронежской верфи писал одни из создателей Российского военно-морского флота Фёдор Апраксин. В то время деревня называлось просто Хавой.
Это интересно
Русские люди знали о речке Хава в ходе основания города Воронежа, ещё в 1586 году. В древнерусских документах говорится, что люди шли от Лебедянского уезда Московского княжества по реке Усмань, а от неё через речку Хава на Битюг, причём, для них все поселения в 3-5 дворов по ней назывались Хава, так им говорили жители этих хуторов.
Воронежский историк-краевед Ефимий Болховитин в своём труде «Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии» (1800 год издания) называет речку Хава среди «замечательнейших в Воронежском уезде рек», таких как Дон, Усмань, Девица. Историк пишет: по сей реке лежит 7 сёл, именующимися Хава, а именно: 1) Верхняя Хава; 2) Хава просто или деревня (сегодня Сухие Гаи); 3) Хава вторая деревня (Ильиновка); 4) Хава третья деревня (Правая Хава); 5) Хава Рождественская; 6) Хава Успенская;7) Хава Казанская.

По указу Петра I в 1719 году к дворянскому привилегированному сословию стали принадлежать только те из боярского рода, кто состоял на государственной службе – военной или гражданской. В результате один из Титовых стал дворянином. Большая часть единой деревни Хава, правая, в 2600 десятин, по наследству стала дворянской, а левая, меньшая, в 1000 десятин – купеческой.
Это привело к стремлению наследников дать поселению на каждой стороне речки своё название. При этом очень кстати оказались малороссы (украинцы) на речке Хава. Они поселились в родниковой балке и своё поселение назвали Сухие Гаи, потому что, как говорили, на лугу возле поселения были только пни от срубленных деревьев. Гай по-украински – дубрава, роща, чистый нехвойный лесок в кустовых зарослях.
В последующие десятилетия деревня Сухие Гаи существовала отдельно от деревни Хава. Самое ранее документальное свидетельство о ней относится к 1744 году. Владелец поместья Степан Ларионович Титов (из дворян) в своём прошении на имя императрицы Екатерины II от 3 мая 1777 года, стремясь получить в свою собственность украинских поселенцев, писал: «...Имею я именованной Воронежской губернии в Орловском уезде на речке Хава четвертные дачи (четверть – 0,5 десятины, дача – дарственное), 50 четвертей, на которых поселена деревня, называемая Сухие Гаи, и по второй ревизии писана за отцом моим». Далее, в этом же документе указывается, что в третью ревизию 1762 года в деревне Сухие Гаи было «мужска пола 68 душ».
По переписи 1780 года численность жителей села резко уменьшилось на 37 дворов. Отдельного поселения украинцев уже не было. Они отказались подчиняться владельцам, на землях которых поселились. Малороссы предпочли уйти с обжитых мест, лишь бы не становиться крепостными.
Подтверждением ухода сухогаёвских малороссов служит и тот факт, что в это время дворянин Титов перевёл в Сухие Гаи из своего Тульского имения для восполнения убыли 40 душ мужского пола. Кстати, до настоящего времени в Сухих Гаях сохранились тульские фамилии Гончаровых и Калуцких.
В середине XVIII века левая дворянская сторона Титовых села Хава укрепилась в своём названии Сухие Гаи, в то время как правая получила своё самостоятельное название по приходу в честь Святого Дмитрия в церкви Покрова Богородицы – Дмитро-Покровская Хава.
На каждой стороне реки Хава стояло по господскому дому. Владельцы поместий жили в них в весенне-летний период, на зиму уезжая в Москву и Воронеж.

Савостьянов
В первой половине XIX века село Сухие Гаи перешло от помещиков Титовых к Степану Фёдоровичу Берхману – камергеру, советнику Московской Дворцовой конторы, управляющему волостной частью Московского Императорского сельского Общества. Был женат на княжне Елизавете Григорьевне Щербатовой. У супругов было две дочери, одна из которых, Елизавета, вышла замуж за Павла Савостьянова.
Имение перешло к зятю Берхманов. Павел Иванович был известен в своё время как просвещённый землевладелец. Столичный журнал министерства государственных имуществ в сентябрьском номере за 1855 год писал о нём: «Помещик Воронежского уезда П. И. Савостьянов ввёл в своём имении Хава (снова Хава) ярославскую косулю, экстирпаторы, катки, бороны с железными зубьями, имея три молотильные машины шотландской системы и собственный рабочий скот, производил снегозадержание и осенний взмёт полей».
Савостьянов прославился ещё тем, что у него летом 1855 года гостил знаменитый поэт Иван Никитин. Ивану Саввичу в те годы уже нездоровилось, а после апрельского купания он слёг. Павел Савостьянов пригласил Никитина в деревню, чтобы помочь восстановиться.
Для Никитина это было тяжёлое время. Несмотря на добродушное отношения хозяина поместья, он чувствовал себя одиноким. Однажды он написал другу: «Здесь, в Сухих Гаях, я один, и это уединение убивает меня не менее болезни. Тоска страшная! Родных нет никого, не на ком остановить глаз. Быть может, эта тоска – ребячество, – я не спорю, но выше моих сил с нею бороться, не видя надежды к лучшему».
В Сухих Гаях Иван Никитин много времени проводил в палатке у пруда. Здесь он написал стихотворение, которое посвятил Павлу Савостьянову:
Не спится мне. Окно отворено,
Давно горят небесные светила,
Сияет пруд, в густом саду темно,
Ночь ясная безмолвна, как могила…
Но там – в гробах – наверно, есть покой;
Здесь жизни пир; во тьме кипят желанья,
Во тьме порок идёт своей тропой,
Во тьме не спят ни страсти, ни страданья!
И больно мне и страшно за людей,
В ночной тиши мне чудятся их стоны,
И вижу я, как в пламени страстей
И мучатся и плачут миллионы…
И плачу я… Мне думать тяжело,
Что день и ночь, минута и мгновенье
Родят на свет невидимое зло
И новое, тяжёлое мученье.

Патамошнев
Деревней Дмитро-Покровская в эти годы владел купец Потамошнев. Он был хорошим хозяйственником и предпринимателем. Скупал земли. Быстро сделал имение доходным. Ездил за границу на сельскохозяйственные выставки.
У супругов Фёдора и Елены Потамошневых было 18 детей. Одна из потомков помещиков Вера Георгиевна и сегодня держит связь с Сухогаёвской школой.

Кстати
Владельцам поместий на Сухогаёвском сельском кладбище были поставлены памятники-обелиски: Савостьянову из серого гранита и Патамышеву из чёрного мрамора. В 1917 году потомки крепостных этих владельцев сбросили памятники с постаментов, оставив их лежать на земле. В 2005-2007 годах памятники с кладбища исчезли. Однако в 2019 году в ходе работ по ограждению кладбища в зарослях кустов нашли памятник помещику Стрижевскому.
Гурко
Прекращая владеть после реформы 1861 года крестьянами, помещики по-прежнему владели землёй. В «Памятной книжке Воронежской губернии» за 1901 год в списке крупных землевладельцев губернии значится Гурко Мария Андреевна — жена генерал-фельдмаршала Гурко (вдовая). В её владении имелось 2651 десятина земли по адресу: село Сухие Гаи Верхнехавской волости.
Поместье стало собственностью Гурко ещё при жизни Иосифа Владимировича – генерала, участника и победителя многих сражений Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. В течение жизни он был военным генерал-губернатором Санкт-Петербурга, Одессы, Варшавы, кавалером ордена святого Андрея Первозванного.
Вместе с вдовой генерала имением владел его сын Василий Гурко – русский военачальник, один из выдающихся полководцев Первой мировой войны.
Стрижевский
В конце 1890-х в начале 1900-х годов владельцем земли на правом берегу речки Хава, бывшей Патамышевской, около тысячи десятин, стал представитель Воронежского губернского дворянского собрания Андрей Викторович Стрижевский, и с этого времени деревня Дмитро-Покровская в просторечии стала называться Стрижевка.
Перед Первой мировой войной в Сухих Гаях стараниями Стрижевского и земского старосты П. К. Лаврентьева были построены водяная мельница, здание начальной школы по индивидуальному проекту, которое является архитектурным памятником и украшением села и в настоящее время.